– Я понимаю, что вы сомневаетесь, – улыбнулась она. – Но поверьте, в нашем мире банки не обманывают клиентов.
– Святыми стали? – усмехнулся я в ответ.
– Как раз наоборот – святых здесь слишком мало, поэтому всегда есть вероятность, что обманутые вкладчики приедут на танке. Чревато, знаете ли…
По крайней мере, сейчас в голосе примерной девушки появились человеческие эмоции. Не все же ей как диктофону запись прокручивать. Впрочем, и к самой девушке я присмотрелся внимательней. Девушка была красивой, а не просто симпатичной, как показалось вначале, просто красота была той, что не сразу бросается в глаза. Светлые прямые волосы были густыми, гладкой волной свисая почти до плеч. Лицо с высокими скулами, немножко курносым аккуратным носом, тонкими прозрачными светлыми бровями над большими, серьезными зелеными глазами. Небольшой рот с полными губами был даже немного маловат для ее лица, но делал его прелестней – как будто немного удивленным. Фигура тоже радовала глаз. Худенькой она не была, ее скорее даже крепкой хотелось назвать, спортивной. Но не слишком – лишь достаточно крепкой для того, чтобы выглядеть здоровой и свежей. Держалась она очень прямо, оттянув плечи назад. Рубашка плотно обтягивала широко расставленные, похожие на перевернутые чаши груди. Кожа в вырезе рубашки была нежной и загорелой тем золотистым цветом, которым обычно загорают блондинки. Короткие рукава рубашки оставляли открытыми руки выше локтя, и они мне тоже понравились – нежные, с маленькими ладонями и изящными пальцами.
Легкие форменные брюки скрывали форму ног, но скрыть совсем не могли – ноги были хорошими, красивыми. В меру широкие, очень правильной формы бедра, великолепный крепкий зад.
– Хорошо. Вы меня уговорили, – кивнул я.
Я решил положить половину имеющегося золота на счет, часть его превратив в местные деньги. Остальное решил оставить в прежнем виде – не дело все яйца в одну штанину запихивать: жизнь может такого пинка отвесить!
– Что у вас здесь с оружием? – перешел я к волнующим материям.
– Оружие вы можете купить прямо у нас, со склада, – показала она рукой на какую-то дверь в дальнем конце зала. – Ничего экстраординарного здесь нет, продаются в основном снятые с вооружения образцы. Зато совсем недорого, по местным меркам. В городах же есть оружейные магазины, где торгуют всем, что в голову придет, но цены там заметно выше.
– Насколько здесь оружие действительно нужно? – спросил я.
– Нужно, – решительно ответила она. – От нашей транзитной базы до ближайшего города – около ста пятидесяти километров. Дорога патрулируется силами Ордена, но дать стопроцентной гарантии безопасности никто не может. Здесь есть банальный дорожный разбой.
– А что за город здесь?
– Порто-Франко.
– Это статус? – немного удивился я.
– И статус, и название, – улыбнулась она. – Здесь много странных или смешных названий. Порто-Франко имеет статус «свободного города» – не экономически, а скорее политически. Это один из основных пунктов, куда вначале попадают переселенцы в страны северней Залива. В дальнейшем большинство их расселяется по полуострову и дальше, но начинают свой путь оттуда. Поэтому там настоящая мешанина из новых переселенцев, тех, кто давно здесь живет, всех рас и народов. Официально он под протекторатом Ордена, главный принцип жизни – абсолютная терпимость ко всему. В других, не орденских, городах вы такого не встроите. Местами здесь вообще никакой терпимости не найти.
– Хорошо, давайте начнем с банка, а потом посмотрим, что у вас с оружием.
– Я рекомендую вам для начала купить часы, – как-то странно улыбнулась она. – У нас продаются неплохие электронные часы Swatch.
– У меня есть часы, – удивился я заявлению. – Лучше, чем Swatch.
Девушка улыбнулась:
– Не могу возразить ничего, но… Местные сутки длятся около тридцати стандартных земных часов. Кроме того, здесь решили продолжительность единицы времени не менять, поэтому продолжительность последнего часа суток – семьдесят две минуты. И в году у нас четыреста сорок дней. Поэтому вопрос о возрасте здесь затруднителен – как считать?
«М-да… – подумал я. – И вот как… А сколько вам лет? Мне тридцать земных и четыре местных… например… Интересно, а как с часами биологическими? Что с ними в таком случае делается?» Это я и спросил.
– Постепенно привыкаем, – пожала она плечами. – Поначалу многим сложно. «Совы» и люди с беспорядочным образом жизни быстрее осваиваются.
– Я – «сова», – обрадовался я. – Очень беспорядочная.
– Повезло. Скажу кое-что еще, что порадует меньше. Вам надо пройти еще курс прививок. Причем прямо сейчас. Здесь есть болезни повышенной пакостности, от которых надо обезопаситься.
– Колоть будут? – уточнил я.
– Боитесь? – усмехнулась она. – Все вперемешку. Колоть, царапать и с ложечки кормить.
– Пить-то после них можно?
– Самый главный вопрос? – вскинула она брови.
– Разумеется! – решительно ответил я.
– У медсестры спросите. Но вроде бы пока никто не запрещал.
На банковские формальности ушло немало времени. Каждую из сданных монет проверяли долго и тщательно, засовывая в какой-то аппарат и ожидая, когда на маленьком экранчике высветятся цифры. Перевели в местную валюту оставшиеся у меня в кармане три тысячи долларов. В результате я стал обладателем сорока пяти тысяч экю на счете и пяти тысяч – в кармане, в местных банкнотах.
Банкноты меня потрясли до глубины души. Больше всего они напоминали игральные карты из очень тонкого, но прочного и упругого пластика. Напоминали и формой, и размером. Одна сторона была у них полностью голографической, переливающейся блуждающими цифрами номинала, с другой стороны голограммы были маленькие и по углам, а номинал напечатан в центре банкноты. Кроме того, номинал был выдавлен рельефно – для расчетов в подвале и под одеялом, наверное, – а заодно и алфавитом Брайля. Видя мою перекосившуюся рожу, в банке мне объяснили, что пластиковые деньги почти не изнашиваются и подделка их невозможна. А к виду, мол, я привыкну. Привыкну, конечно, чего же не привыкнуть? В свое время к цветным раковинам привыкали как к средству платежа.